Исследование: кому дают молоко за вредность в Самаре? – Большая Деревня
Опубликовано: 04.09.2018
«Давать молоко за вредность» для большинства — просто фигура речи, и многие не подозревают, что закон, который подразумевает выдачу продукта на производстве, до сих пор действует. Одни опасные предприятия пренебрегают им, другие — заменяют продукт денежной компенсацией, чтобы не возиться с лишними делами, на третьих сотрудники, рискуя жизнью, отдают пайки родственникам или используют их для выпечки блинов. «Большая Деревня» разобралась в сложном вопросе. Кому положено молоко, а кому — сок? Как распоряжаются ими получатели? Понимают ли они важность нормы, которая призвана поддержать их здоровье? А также: на какие ухищрения идут заводы и лаборатории, чтобы отмазаться от соблюдения закона?
В трудовом кодексеРФ есть статья 222 — «Выдача молока и лечебно-профилактического питания». Согласно ему, вредным считается производство, где сотрудник работает с опасными для здоровья веществами, которые могут проникнуть в его организм. В нем указано, что молоко выводит фосфор, углеводороды, кислоты, например, карболовую. Сок, а точнее пектин, который содержится во фруктах и по идее должен содержаться в соках, — свинец, ртуть, медь, кобальт. Если вы или ваши родственники заняты на таком производстве, вам и им положено поллитра молока в смену независимо от ее продолжительности. Если белый напиток снится в страшном сне, его можно заменить денежным эквивалентом. Бывает, что на такой шаг идут целые предприятия, например, когда профсоюз решает, что лавэ лучше бесплатного пайка. Но против системы, согласно закону, можно пойти: получать молоко в частном порядке у руководства . Учитывая же минимальную стоимость молока за пол-литра (15 рублей за смену), приблизительная месячная надбавка составит всего около трехсот рублей.
Из крупных предприятий на наш зов откликнулись ПАО «Кузнецов» и РКЦ «Прогресс». В последнем молоко выдают обязательно, и замен на денежные компенсации не предусмотрено. В «Кузнецове» ситуация иная: в официальном письме нам пояснили, что сейчас на производстве активно практикуется выдача денежных компенсаций по письменным заявлениям сотрудников. Работники, чаще всего контактирующие с неорганическими соединениями цветных металлов (кроме соединений алюминия, кальция и магния), дополнительно к молоку получают два грамма пектина ежедневно (в виде сока). Там же нуждающиеся могут получить кисель и необходимое профилактическое питание, которое готовят на местной кухне.
Андрей, покинувший «Прогресс» в 2008 году, рассказывает, что выдача по его специальности прекратилась во время кризиса, когда поменялось финансирование. «Было много недовольных, потому что у кого-то были маленькие дети, а в больших семьях это позволяло сэкономить на питании. Недовольство сменилось радостью, когда стали компенсировать работу на вредном производстве небольшой денежной суммой — сейчас и не помню, сколько точно, но она была совсем незначительной», — рассказал он. Еще один заводчанин на условиях анонимности поведал, что производство иногда признают безвредным по очень странным причинам. Например, могут «забыть» взять мазки на содержание вредных веществ. «Ссылаются на собственную компетентность и уверенность, что подобных веществ быть не может. Но они есть», — выдал нерадивых работодателей аноним.
«Прогресс» выдает молоко из собственного подсобного хозяйства. Уточнить у руководства, где оно расположено, не удалось. Сотрудники рассказали, что располагается оно в селе Богатое, там же — заводская свиноферма, которой предприятие кормилось в голодные 1990-е. На заводе есть и определенные бытовые правила при приеме продукции. Например, мыть руки перед едой и перед уходом домой однопроцентным раствором уксуса. Для этих нужд есть специальный рукомойник, но им заводчане пользуются неохотно. Вот что говорит о прошлом и нынешнем положении дел сотрудница «Прогресса» (имя изменено)
Вероника Станиславовна
РКЦ «Прогресс», работает 30 лет
В советское время получали молоко и сок. Молоко было в треугольных пакетах — давно, в 1980-е. Потом выяснили, что молоко способствует усвоению свинца, а не его выведению, и заменили на кефир. Давали в стеклянных бутылках, если помните, с крышкой из фольги.
В перестроечное время вместо сока выдавали кисель на пектине, который варили в заводской столовой и ежедневно приносили в бидонах из расчета грамм 250-300 на человека. Его мы пили на рабочем месте. Сначала не нравился, потом привыкли и полюбили: то ли изменилась рецептура, то ли просто распробовали. Наливали на пробу коллегам, им тоже нравился.
Сейчас сок получаем сразу на весь месяц — около пяти литров за раз, поэтому не всегда удается соблюсти дневную норму получения пектина. Его дают стерилизованный, в упаковках TetraPak, и он долго хранится. А кефир — раз в неделю, сразу пять пакетов, в коробках, у него срок годности как раз семь суток. До этого выдавали ряженку, тоже раз в неделю, хотя срок годности у нее больше. И кефир, и сок — вкусные, хорошего качества.
Четкого запрета на вынос продуктов нет. Даже если на выходе досматривают сумки (не каждый день, но иногда бывает) и видят кефир или сок, то его не забирают и вообще никаких проблем нет. Но по правилам надо бы выпивать прямо там. Соком поим домашних, сами, конечно, тоже пьем. Возим его как гостинцы родственникам и друзьям, пьем на застольях. Иногда угощаем коллег кефиром, особенно если сами не успеваем выпить, ведь поллитра каждый день — это много, да и с желудком от него бывают проблемы. Иногда устраиваем бартер с уборщицами — меняем молоко на кефир.
На кисломолочке ставим тесто, которое идет на выпечку в духовке: пирожки, курники, печенье. Специально собираем рецепты, самые удачные передаются из уст в уста между коллегами. Кефир идет еще на блины и оладьи. Последнее время варим из него домашний творог — так здоровее. Из трех-пяти пакетов получается нормальный выход.
На заводе «Электрощит», который, например, производит профнастил, ситуация иная.
Яна (имя изменено)
«Электрощит», работает на заводе 14 лет
Я жила в одной из стран бывшего СНГ, и там была такая же система — пол-литра за смену. Условия работы были невыносимыми, зато молоко выдавалось чуть ли не из-под коровы — иногда парное, и мы всем коллективом его очень любили. Там условий почти не было: отсутствие вентиляции в помещениях, тяжелые металлы и сплошная химия.
Перебравшись в Самару, я стала работать экономистом. В производстве я не участвовала, но даже присутствие в сварочном цехе на вспомогательных специальностях тоже считалось за вредность. Я понимала пагубность этого для организма и старалась ответственно соблюдать нормы приема молока, в отличии от некоторых коллег. Нам выдавали его раз в неделю по спискам — один или два пакета. Молоко было на уровне среднего, и приготовить из него можно было неплохую кашу, омлет или оладушки.
Медучреждения
В официальном ответе минздрав пересказал нам 222 закон трудового кодекса, но подтвердил: «вредные и (или) опасные факторы на рабочих местах медицинских работников имеются во всех государственных учреждениях, подведомственных министерству здравоохранения Самарской области». Сотрудники, здоровье которых подвергается риску, имеют право на получение молока или, согласно тому же закону, могут выбрать денежки. Основанием для прекращения выдачи может служить решение профсоюза или компетентного органа в самом учреждении. Такое возможно и если специальная оценка определит работу как безвредную. Врачебные анонимы рассказывают, что в больницах молочко положено лишь тем, кто напрямую контактирует с химическими реактивами, — рентгенолаборантам и санитаркам (последним — только если они контактируют с оборудованием для рентгена). Радиационный фон можно нивелировать овощными или фруктовыми соками с мякотью (300 мл) с обязательным содержанием 2 грамм пектина. В медлабораториях тоже практикуют выдачу молока. Но, как и в случае с «Прогрессом», вредный статус пытаются снимать. Марина Никитична (имя изменено) рассказывает, что её лабораторию «обезвредили» около года назад и, согласовав с работниками, стали выдавать денежные компенсации, на которые можно купить молочку лучшего качества. Раньше, говорит она, поставщика выбирали по тендеру, то есть выигрывало предприятие с самым выгодным предложением. «Молоко было дешевое и не лучшего качества», — констатирует сестра.
Самарский метрополитен и Куйбышевская ЖД
В метро на официальный запрос «Большой Деревни» так и не ответили. Работники на условиях анонимности рассказали, что специальную продукцию получают лишь те, кто работает с аккумуляторными системами. Им положены стандартные пятьсот миллилитров. На КбшЖД продукцию в основном получают лаборанты.
Женя
Лаборант-химик, работает несколько месяцев
Я работаю с углеводородами, моторными маслами, растворителями, дизельным топливом, реагентами и всем тем, чем заправляют машину. Я какие-то моменты не смогу сказать — у нас в трудовом договоре это прописано как коммерческая тайна. Молока мне не выдают — чисто денежку перечисляют за вредность. Это политика компании — поставили перед фактом: мы вам платим, а вы покупаете себе молоко. На самом деле мне без разницы, могут, наверное, и непонятно-какое непосредственно в бутылке давать, а если денежку получаешь — можешь купить то, которое больше всего нравится. Логика примерно такая: «Вредно и ладно — могу и не пить, что тут такого?»
Химические лаборатории
В подобных учреждениях выдача молока производится, если зафиксировано превышение конкретных веществ и установлен низкий класс условий труда. Многие химики рассказывают, что реактивы становятся все менее опасными, в комнатах улучшается система вентиляции, и поэтому руководство обезвреживает производство, не выдавая сотрудникам ничего. Но все гладко лишь в теории. «Бывает, лаборатории загружены на максимум, и проверяемые находят вещества непонятного происхождения, — делится переживаниями одна из сотрудниц. — Получается, я дышу опасными парами, но молоко мне не положено, потому что производство признано безвредным». Однако «вредность» сняли не со всех учреждений подобного формата.
Ксения
Лаборатория анализа качества нефти и нефтепродуктов, работает 2 года
Я работаю, можно сказать, в иностранной фирме, поэтому на закупке хорошей продукции здесь не экономят. Кроме молока нам ничего не выдают. У нас практикуется оптовая закупка, поэтому оно находится в постоянной доступности и хранится в комнате приема пищи. Закупают обычно «Простоквашино» — это пожелание сотрудников, и его здесь больше всего любят. Мы можем принимать его во время обеденного перерыва либо забирать с собой после рабочего дня — выносить тоже не запрещено. Вообще человек сам выбирает, брать ему свою норму или нет, ведь есть люди с аллергией либо просто не переносящие молочную продукцию. Поэтому остается много лишнего. Избыток можно забрать с собой — хоть пять литров, вам только спасибо скажут. Я за два года пристрастилась к молоку, прямо подсела на него, поэтому пить его ежедневно и помогать своему организму выводить вредные реактивы из желудка — это норма. Помню времена, когда выдача прекращалась, но сразу же пошли разговоры с требованием вернуть эту процедуру, и руководство пошло навстречу. Вот о денежных компенсациях вообще не слышала, и мне кажется, что многие о них просто не в курсе.
Виктория (имя изменено)
Химическая лаборатория при заводе, работает 8 лет
На выдаче у нас, как в совке, — талонная система. Работники получали один талон за двенадцатичасовую смену. В зависимости от количества накопленных талонов у нас был выбор. Молоко получали в столовой, два талона приравнивалось к одному пакету молока 2,5 % жирности или 0,5 литра другой кисломолочной продукции. За три можно было получить молоко пожирнее — 3,2% в упаковке длительного хранения или одну банку сгущёнки. Я сладкоежка и чаще всего выбирала последний вариант, но не уверена, что она вообще выводит токсины. Отдельно молоко я почти не пью, но брала для домашних — проще было отоваривать молоко разом. Если не тратить талоны всю неделю, в конце можно набрать пять пакетов, тем более что запрета на вынос у нас никогда не было — хоть месячную норму вывози. Сейчас с производств чаще снимают статус «вредного» либо выдают деньги из расчета минимальной цены напитка. Причина еще и в том, что всегда находятся недовольные качеством продукции, так что проще выдать деньги.