Забавные случаи из жизни корифеев театра
Опубликовано: 29.08.2018
Михаил Чехов, поступая в Московский Художественный театр, на отборочном туре получил от Станиславского задание изобразить окурок. Не долго думая, Чехов плюет на пальцы и с изящным шипением придавливает ими свою макушку. Этим он покорил Станиславского.
Миклош Дярфаш - Проснись и пой #аудиоспектакль #комедия
Однажды Немирович-Данченко смотрел балет Астафьева «Пламя Парижа». Его соседом оказался пожилой колхозник, с большим восторгом принимающий все, что происходило на сцене. Только одно его огорчало, как же так, оперный театр, а никто не поет. Немировичу-Данченко пришлось объяснить колхознику, что балет – это особый жанр, в котором не поют, а только танцуют. Но тут хор стал петь «Марсельезу». Колхозник с укором посмотрел на Немировича-Данченко и сказал: «А ты, видать, вроде меня - первый раз в театре-то».
Во МХАТе давали шекспировского Юлия Цезаря. Брута играл Станиславский. По ходу пьесы статист должен был выносить свиток и передавать его Бруту (Станиславскому). Но один раз статист куда-то запропастился. Тогда Немирович-Данченко распорядился, чтобы в срочном порядке переодели рабочего сцены и заменили статиста. Выйдя на сцену со свитком, рабочий громко заявил: «Вот, Константин Сергеевич, вам тут Владимир Иванович передать чегой-то велели».
В советское время главным режиссером театра Маяковского был Н. Охлопков, который увлекся режиссурой еще в молодости, когда был актером и работал у Мейерхольда. Рассказывали, что он просто доставал Мейерхольда своими идеями и соображениями и довел до того, что тот стал прибегать на репетицию раньше положенного. А вбегая, кричал: «Коли еще нет? Опоздавших не ждем! Запирайте двери, начинается репетиция!»
Артист Митрофан Трофимович Иванов-Козельский плоховато знал свою роль в пьесе. Вышел он на сцену, а суфлер задержался. В это время актер увидел на сцене старичка, который во вчерашнем спектакле был лакеем. Чтобы избежать заминки в действии, Иванов-Козельский говорит ему: «Ну-ка, голубчик! Подай-ка мне стакан воды!». На что старик гордо ответил: «Митрофан Трофимович, помилуйте, я сегодня граф-с».
Александринский театр готовился к гастролям прославленного актера Михаила Щепкина. А Актер Боченков, играющий те же роли что и Щепкин, сильно опасался конкуренции и поэтому шутил : «В Москве дров наломали, а к нам щепки летят».
В спектакле Мольера «Мнимый больной» Станиславский играл Аргана. И вот однажды прямо во время спектакля на сцене у него отклеивается нос. Станиславскому пришлось приклеивать его обратно прямо на глазах публики. Прикрепляя нос, он приговаривал: «Вот беда, вот и нос заболел. Это, наверно, что-то нервное».
Как-то Вертинский давал концерт в небольшом клубе Минска. До начала выступления он с пианистом М. Брохесом захотел испробовать, как звучит рояль. Оказалось – ужасно. Они пригласили директора, тот в ответ развел руками и, вздохнув, сказал: «Александр Николаевич, это исторический рояль. На нем отказался играть еще сам Шопен».
Как-то Станиславский играя Вершинина в пьесе «Три сестры», представился актеру Лужскому, который играл Прозорова, - «Прозоров». Тот чуть не поперхнулся и сдавленно ответил: «Как странно - я тоже».
В свою бытность режиссером театра Маяковского Н. Охлопков поставил спектакль «Лодочница». Пьеса была отвратительная, и спектакль тоже получился плохой. На сцене находилась громадная ванна с водой, и в ней плавала лодка.
Во время премьеры, жидковатые аплодисменты кончились раньше того, как актеры покинули сцену. Наступает неловкая тишина и в ней раздается голос Иосифа Прута (известного московского драматурга): «Коля! После спектакля не забудьте спустить воду»!
Валентина Талызина считает, что смешные случаи с ней происходят часто и она обычно выступает в роли жертвы.
Так было и на репетиции спектакля «Цитата», в котором она играла жену, Марков – мужа, Муравьева – дочку. Ситуация такая: ее мужа должны арестовать, и они всей семьей с тревогой ждут звонка. Режиссер сказал, что когда раздается звонок, ее муж должен падать без сил. А на кого? На дочку, на жену? А рост у актера Маркова был метр восемьдесят и вес, соответственно. В. Талызина решила, ей такого «счастья» не надо, потому что у нее каблуки высокие и габариты меньше. Один раз он все-таки упал на нее, и она еле удержалась на своих каблуках. А Муравьева, которая дочку играла, была моложе и без каблуков, вот Талызина и решила, чтобы он на дочку падал.
И вот как только раздается звонок – Талызина сразу на метр в сторону, и ему приходится на Муравьеву падать. Марков это просек. Раз упал на Муравьеву, другой, та, бедняжка, уже еле держится. В третий раз Талызиной не удалось отскочить, потому что Марков схватил ее прямо за грудки, потянул на себя, и они упали вместе… на Муравьеву. Она не выдержала их обоих, и все трое закатились под диван. И у всех от смеха просто истерика. Лежали под диваном и смеялись.
Только у Талызиной с Муравьевой дальше по роли слов не было, а Марков должен был монолог читать. И как он должен был вылезти из-под дивана после такого хохота и читать. Но сумел. Вылез и прочитал.