Маттиас Гёрне и Даниил Трифонов: от Шумана до Берга
Опубликовано: 28.08.2018
Маттиас Гёрне и Даниил Трифонов
Выдающийся оперный и камерный немецкий бас-баритон Маттиас Гёрне неплохо знаком московской публике, главным образом, в камерной своей ипостаси.
Впервые мы услышали его 11 ноября 2011 в Светлановском зале Московского международного дома музыки (ММДМ), где Гёрне в сопровождении Национального филармонического оркестра России п/у Владимира Спивакова исполнил восемь песен (семь + одну на бис ) из вокального цикла Густава Малера «Волшебный рог мальчика».
04 апреля 2012 Маттиас Гёрне был в числе солистов, участвовавших в исполнении в Концертном зале им. Чайковского «Военного реквиема» Бенджамина Бриттена Лондонским филармоническим оркестром п/у Владимира Юровского.
23 октября 2013 в рамках фестиваля «Владимир Спиваков приглашает…» в Светлановском зале ММДМ. Гёрне исполнил в сопровождении НФОР п/у В. Спивакова пять номеров из цикла Густава Малера «Песни об умерших детях»
26 ноября 2014 в Камерном зале ММДМ Маттиас Гёрне и пианист Маркус Хинтерхойзер показали музыкально-анимационный спектакль, в который они с помощью режиссёра Уильяма Кентриджа превратили вокальный цикл Франца Шуберта «Зимний путь». Это исполнение было самым лучшим из пяти «Зимних путей», которые мы услышали в сезоне 2014/15 гг.
19 февраля 2017 М. Гёрне в Зале им. Чайковского исполнил с Фрайбургским барочным оркестром три кантаты Иоганна Себастьяна Бaха: BWV 56 «Ich will den Kreuzstab gerne tragen”, BWV 158 «Der Friede sei mit Dir», BWV 82 «Ich habe genug»).
Последний по времени концерт в Москве, рецензируемый здесь, Маттиас Гёрне дал 13 июня 2018 года в Концертном зале им. П. И. Чайковского. Партию фортепиано исполнил стремительно набирающий популярность обладатель Гран-при, лауреат первой премии XIV Международного конкурса им. Чайковского, лауреат премии «Грэмми» 2018 г. Даниил Трифонов.
Во второй половине XX века довольно прочно сложилась традиция исполнения фортепианных партий крупных вокальных циклов Франц Шуберта, Роберта Шумана, Гуго Вольфа не обычными концертмейстерами, а известными концертирующими пианистами. Достаточно вспомнить ансамбли Святослава Рихтера с Дитрихом Фишером-Дискау и с Петером Шрайером. Шумановская «Любовь поэта» была записана Гёрне с Владимиром Ашкенази, а Дитрихом Фишером-Дискау с Кристианом Эшенбахом и Владимиром Горовицем.
В ходе подготовки этой рецензии я нашел уникальную по моим представлениям запись «Любви поэта» в исполнении Ивана Семеновича Козловского и Константина Николаевича Игумнова, на русском языке. Запись 1946 г.
Очень интересно составлена программа рецензируемого концерта, охватывающая разные музыкальные направления. Кроме вокального цикла «Любовь поэта» Роберта Шумана на стихи Генриха Гейне (1840) она включает четыре песни Альбана Берга (1905 – 1910), три стихотворения Микеланджело Хуго Вольфа (1897), три части из Сюиты на стихи Микеланджело Дмитрия Шостаковича (1974) и «Четыре строгих напева на тексты из Библии» Иоганнеса Брамса. На бис была исполнена одна из самых известных арий И. С Баха «Bist du bei mir» BWV 508 («Когда Ты со мной») из Нотной тетради Анны Магдалены Бах.
У этого концерта были ещё две особенности: все сочинения исполнялись без перерыва – сплошным потоком и концерт прошел без антракта.
Концерт лишний раз подтвердил, что Гёрне, в первую очередь, оперный певец. Даже в камерных концертах он сценически обыгрывает каждую песню или какой-либо другой номер программы, прохаживается по сцене, а не стоит поющим столбом. Правда, и в опере не редко певцы являют собой «самоходный статуй», оставаясь при любых перемещениях лицом к залу. Немногие из оперных режиссёров, могут заставить примадонну петь лежа на полу лицом вниз, которую туда её швыряет разъяренный мавр, как это позволил себе Борис Александрович Покровский в «Отелло» с Дездемоной в постановке Большого театра.
В концерте это качество особо ярко проявилось в исполнении «Любви поэта!». Каждая песня получалась у Гёрне как законченная сценическая миниатюра. При этом гамма красок его голоса необыкновенно разнообразна даже в рамках исполненного романтичного цикла Шумана. Но пластичность его голоса позволяет ему быть очень убедительным и в достаточно жестких Четырех песнях Альбана Берга. Это, конечно, не жесткий экспрессионизм его же «Воццека», которого с большим успехом Гёрне поёт на Зальцбургском фестивале. Стили Берга и Шумана, настолько различны, что остается только восхищаться, как легко Гёрне переходит от одного стиля к другому.
Очень интересно сопоставление позднеромантических Трёх стихотворений Микеланджело Хуго Вольфа и трёх номеров из Сюиты на стихи Микеланджело Буонаротти Дмитрия Шостаковича. У Вольфа герой приходит к просветлению «Душе моей открылся долгожданны свет», а у Шостаковича все три фрагмента один мрачней другого: «Данте», «Смерть» и «Ночь» – света нет даже в конце туннеля. Но здесь Гёрне подстерегала ловушка – незнание русского языка не позволило отразить всю трагедийную глубину этих фрагментов из Сюиты Шостаковича. Вот кого я очень хотел бы услышать в этой Сюите Шостаковича так это Роберта Холла – голландского баса-баритона (мне больше по душе называть такой голос басом-кантанте) знающего русский язык и не уступавшего в свои лучшие годы вокальным мастерством Гёрне. Боюсь, что исполнение такой мечты мало вероятно. Во-первых, ему уже 71 год, а во-вторых несколько лет назад Холл перенес операцию по поводу рака горла. Хотя я слышал Холла в 2014 году уже после операции и убедился в том, что вокальные потери были незначительные.
Заканчивается программа все же на светлой ноте «Четырьмя строгими напевами на тексты из Библии» Иоганнеса Брамса. В советские времена этот цикл исполнялся крайне редко, но уж если исполнялся, то с усеченным названием – у него отрезалось «на тексты из Библии» До чего бывают смешны и тупы цензоры – видимо сам характер их деятельности способствует усыханию их собственных мозгов. Ведь они должны были выискивать антисоветскую пропаганду там, где её не было, для оправдания собственной необходимости. Утомительно ловить черную кошку в темной комнате, в которой ее нет и при этом кричать «Поймал! Поймал!».
Бис явился прямым продолжением духа Брамса – ария И. С. Баха «Bist du bei mir» есть тихое личное ликование, потому что Бог с ним!
Особо хочу сказать об исполнении фортепианной партии Даниилом Трифоновым. Это было нечто значительно большее, чем простой аккомпанемент, а настоящее сотворчество, несмотря на большую разницу в возрасте и опыте.. за исключением песен Берга, до которых молодой пианист еще не дорос.
Это не первый опыт сотрудничества Трифонова с крупными вокалистами – он уже выступал в ансамбле Ильдаром Абдразаковым и Ольгой Бородиной. Он считает, что хорошее знание вокального творчества композиторов может быть очень полезным при исполнении их инструментальных сочинений. Кроме всего прочего Даниил Трифонов еще и композитор, что помогает ему как исполнителю глубже и более индивидуально воспринимать исполняемые им сочинения других авторов. Это в какой-то мере взгляд изнутри.
Фортепианная партия в концерте была исполнена Даниилом Трифоновым очень тактично и с большим вкусом. Это особенно проявилось при исполнении «Любви поэта». У Шумана почти каждая песня сопровождается небольшой фортепианной постлюдией, которые Трифоновым выигрывались полностью, точно и в стиле песни. Многие аккомпаниаторы, как только певец перестает звучать, так они сразу начинают грохотать – хоть 10 – 20 секунд, но мои!.. При этом они еще часто бывают неряшливы в текст и порой просто смазывают скороговоркой завершающие песню пассажи и мелизмы.
Не могут не вызвать восхищения бархатный обволакивающий тембр голоса Маттиаса Гёрне и огромный высотный его диапазон. Будучи басом-баритоном с плотными низами, Гёрне легко и без напряжения связок поет и в теноровом диапазоне. Временами Гёрне позволяет себе переходить от вокализации почти к разговору, что обычно категорически противопоказано вокалисту. Он же легко справляется с этой проблемой. Гёрне каким-то образом завораживает зал, он застывает затаив дыхание, захваченный непрерывным звуковым потоком.
Владимир Ойвин