Борис Березовский: "Не хочу больше сольных концертов"
Опубликовано: 28.08.2018
Борис Березовский. Фото – Елена Билибина
Начало блистательной карьеры пианиста Бориса Березовского напрямую связано с Конкурсом имени Чайковского – в 1990 году он стал победителем этого престижного соревнования пианистов.
Аллегрова: Мне жаль, что наши дети растут среди одинаковых пятиэтажек
Прошло 25 лет и летом 2015 года Маэстро Березовский был приглашен на юбилейный, 15 Конкурс как член жюри. Бориса Березовского в таком качестве мы еще не знали.
Я решилась взять интервью у Бориса Вадимовича, притом делала это в несколько заходов, т.к. маэстро – самый интервьюируемый участник жюри, журналисты рвутся к нему во время всех перерывов Конкурса. Все-таки с какого-то NN-ного подхода после подведения итогов 1 тура я его «достала», и Борис Березовский согласился поговорить со мной. Единственное условие – никаких вопросов касательно игры исполнителей.
Кушанашвили: Мне что Панайотов, что Чумаков — все выходцы из лепрозория
21 июня 2015 во время большого перерыва мы пили апельсиновый сок в Кофемании около Консерватории и беседовали.
– Борис, это первый конкурс, на котором Вы «жюрите»?
– Нет, второй. В смысле Конкурс Чайковского – первый, но я уже был членом жюри фортепианного конкурса в Монте-Карло .
– Вы как-то говорили, что для Вас просидеть долгое время без движения – непросто. Какие ощущения сейчас?
– Вы знаете, сижу свободно. Мне очень интересно – без конца меняются исполнители, много интересных лиц, пока не устаю.
– Вы – победитель Конкурса Чайковского в 1990 году. Прошло 25 лет – что на Ваш взгляд изменилось?
– Нет, я считаю, что атмосфера не изменилась. Что-то изменилось в организационном плане, но это не мои вопросы. Ведь Конкурс Чайковского – это шок, здесь сейчас находится центр музыкальной жизни Земли. Атмосфера праздника – вот что чувствую.
– Ваше мнение – аплодисменты во время выступления – могут ли они мешать пианистам? Ведь особенно на 1 туре надо сосредоточиться, перейти от одного автора к другому, а тут – овации и поклоны каждые несколько минут.
– По-моему, аплодисменты и поклоны не мешают, наоборот, это должно подбадривать конкурсанта, дать ему почувствовать неэкзаменационную атмосферу, помочь расслабиться и тем самым проявить себя… Я вообще люблю салонную концертную атмосферу ХIХ века, когда можно было спокойно поговорить, походить, обменяться мнениями, а не сидеть в тишине.
Вот этой небольшой возможности обмена мнениями между членами жюри во время прослушиваний мне не хватает. А участники Конкурса знали на что шли, тут игра не только на рояле, но и игра нервов – кто окажется крепче.
– Ваша дочь Эвелина – пианистка, она выступает в каких-то Конкурсах? Вы одобряете ее решение участия в этих достаточно нелегких испытаниях?
– Полностью одобряю. Как раз сейчас она ждет решения жюри по отбору на конкурс в Лондоне. Надеюсь – оно будет положительным.
– В одном из последних интервью Вы говорили, что техническую сторону исполнительства ставите очень высоко. Хороших музыкантов много, а музыкантов – виртуозов – очень мало.
– Виртуозность очень важна для пианиста. Все-таки любое выступление – это своего рода шоу. Но помимо виртуозности необходимы и музыкальность, и звук – все должно гармонично сочетаться. Естественно, на одной даже отменной технике далеко не уедешь.
У французов есть такой термин «la jeu de perle» – дословно переводится как игра перламутра. Так вот и при исполнении на рояле – все должно перетекать друг в друга, красиво сочетаться, быть под флером тайны, завораживать. И звук, и тембр, и гармонии.
– Ваши требования к конкурсантам.
– Я – за открытие новых имен на конкурсе. Ну и естественно – безупречное во всех смыслах исполнение.
– На предварительном этапе на 1 тур вме c то 30 человек пропустили 36, т.е. борьба стала еще более жесткой. Чем вызвано такое решение?
– Лимит времени предварительного прослушивания (всего 15-20 минут) не позволял проявиться пианистам в полной мере. Во многом мнения членов жюри совпадали и оценка была однозначной, но были случаи, когда ситуация была 50 на 50%. Тогда-то в ход шли дополнительные оценки и мы решились расширить количество участников 1 тура, чтобы внимательно и более тщательно прослушать спорных исполнителей, благо это решение не сильно изменяло регламент Конкурса.
– Итоги первого тура не утешают – наших пианистов после предварительных прослушиваний прошло 24 человека, а во второй тур были допущены только 7 человек. Я понимаю, что из цифры 24 нельзя сделать цифру 12 (это число конкурсантов, пропущенных во 2 тур), но такие исполнители, как Фаворин, Гугнин, Коробейников – наши признанные лидеры, победители и лауреаты престижных конкурсов… Да и Хозяинова и Мндоянца, которые даже не были допущены до 1 тура прослушиваний, нельзя забывать – решение по этим пианистам вызвало очень много вопросов у людей, знающий и любящих этих замечательных исполнителей.
– Я уже говорил – я за открытие новых имен на конкурсе. Все знают уровень игры перечисленных ребят, а то, что они не прошли дальше 1 тура означает – это был не их конкурс, не их день исполнения.
– Все же о чень обидно за наших пианистов. К тому же для них это ведь болезненный психологический удар…
– Ничего подобного, надо относиться к Конкурсу проще, не как к концу жизни, а как к интересному этапу. У всех этих ребят уже сформировавшийся уровень, свои фанаты, своя публика. Вот если бы вы любили человека, а он вдруг совершил неудачный прыжок – вы бы его разлюбили?
– Нет, я не разлюбила бы, как и не перестану восхищаться и радоваться исполнению этих пианистов.
– Вот и я считаю, что никто их не разлюбит и никак этот этап не помешает их творческой карьере.
– А вам не жалко было вычеркивать из списка заведомо сильных конкурсантов?
– Не один я решал «быть или не быть», и я уважаю мнение других очень компетентных членов жюри. Ну конечно я расстроен, даже очень расстроен, что некоторые исполнители (в частности Юрий Фаворин) не прошли во второй тур, я опять-таки повторюсь: мнение жюри может не совпадать, конкурс нужен для поиска новых имен, а этим ребятам абсолютно не надо переживать.
Для пианистов такого уровня, как Юра, и других перечисленных Вами исполнителей – надо выступать на фестивалях, в концертных залах.
– Но ведь это достаточно сложно – найти достойное место в мире «Его величество Рояль».
– Надо находить возможности, искать спонсоров.
– Мне кажется, что одного человека, который в какой-то мере «взял под крыло» Юрия Фаворина я знаю и он как раз сейчас сидит передо мной. Ведь это Вы предложили Юрию принять участие на Фестивале в Нанте, и его выступление прошло с огромный успехом.
– Вы неплохо подготовились к интервью (смеется).
– По итогам 1 тура у меня сложилось впечатление, что выбрали 50-60%% очень сильных исполнителей, а остальные исполнители относительно среднего уровня.
– Ничего подобного. Ситуация может измениться в любую минуту. Те, кто не в полной мере проявились на 1 туре, могут показать очень интересную игру на большом recitalе 2-го тура и тем более при игре в оркестром. Поэтому я жду много открытий.
– Без оценки мастерства – по результатам 1 тура кажется на Конкурсе уже появились те новые явления, которых так долго ждали – Люка Дебарг и Джордж Ли.
– Пока эти 2 пианиста действительно интересны, но посмотрим, что будет дальше.
– Я разговаривала с Люка Дебаргом и он сказал, что программа 1 тура достаточно жесткая – совершенно не сочетаемые авторы, трудно перестроиться от одного к другому.
– Так в этом и есть задача конкурса. Специально в программу 1 тура поставлены разноплановые произведения, которые как обязательная программа позволят оценить общий уровень подготовки, а главное – умение прочтения замыслов автора и умение их воплощать. В этом плане первый этап 2 тура полегче – каждый может блеснуть на своих любимых композиторах, которые им ближе всего. А вот концерт Моцарта определит многое.
– Екатерина Мечетина подняла очень правильный вопрос: предварительные прослушивания непосредственно перед конкурсом – это тяжелая нагрузка . На некоторых других конкурсах ситуация иная.
– Этот вопрос опять-таки не в моей компетенции. Поднимайте этот вопрос, трубите в трубы – может что-то и изменится к следующему конкурсу.
Екатерина Мечетина: “Не люблю внешних дешевых эффектов”
– Что бы Вы ввели в Конкурс нового, позволяющего правильнее оценивать участников и проявляться им ярче?
– Я уже думал по этому поводу и считаю, что на каждом туре, кроме исполнения с оркестром, нужно ввести 2 коротеньких биса на усмотрение пианиста – это позволит исполнителям в полной мере выразить свои пристрастия и обозначить в определенной мере круг интересов.
– У вас есть целый цикл бисов Шуры Черкасского, у Николая Петрова выпущен диск «Бисы пианиста Петрова»…
– Да-да, именно это я и имею в виду. Бисы – очень сложная и показательная вещь, и не все они легко исполнимы.
– Теперь, когда наиболее жесткая первая часть Конкурса завершилась хочу спросить: Вы бы согласились еще раз «жюрить» на Конкурсе Чайковского?
– С удовольствием. Если позовут (смеется). Традиции Конкурса – замечательные, атмосфера живая. Конкурс – один из самых интересных в мире. Я счастлив, что принимаю в нем участие в таком качестве.
– Что бы Вы могли пожелать тем участникам, которые прошли на 2 тур?
– Хорошего исполнения и главное – получать удовольствие от игры.
– Несколько вопросов по Вашему творчеству. Вы будете продолжать проводить фестивали Метнера?
– Нет, у меня в этом сезоне два концерта в консерватории с программой Метнера, фестиваль проводить не планирую.
– Вы проводили много других фестивалей, в частности в 2014 году фестиваль «Музыка земли». Какие планы есть сейчас?
– Хочу проводить фестивали камерной музыки, где много исполнителей: и скрипка, и вокал, и другие инструменты. Ищу сейчас спонсоров. Не хочу больше сольных концертов – буду уменьшать их количество, а то всем надоело слушать так часто Березовского (смеется).
– Нет уж, не надо уменьшать количество recital ов… Вы раньше говорили о монопрограммах, как относитесь к этому решению теперь?
– Теперь отрицательно, сборные концерты намного интереснее.
– Вы получили диплом об окончании консерватории? А то в прошлом году в моем окружении любили такую шутку: студент Боря Березовский вместе с мэтром Юрием Башметом дает 02 июня 2014 в КЗЧ благотворительный концерт по поводу 100-летия начала первой мировой войны…
– Диплом Московской консерватории получил (смеется).
– Вы ходите на концерты своих коллег-пианистов?
– Нет, я и так переполнен собственной фортепианной музыкой. Хожу на балет, в оперу, на спектакли .
– Тем не менее – назовите имена молодых исполнителей, которые Вам интересны.
– Фаворин, Коробейников.
– А как Вы отнеслись к нестандартному выступлению Андрея Коробейникова на 1 туре Конкурса?
– С пониманием отнёсся. Конечно, эпатаж Андрей устроил зря, это был неумный поступок, но от этого его талант не убавился.
– Вы будете продолжать фортепианные дуэты с Гиндиным, Мельниковым?
– Да, у нас несколько концертов в этом сезоне за рубежом, а в Москве – в следующем сезоне .
– И последнее – что нового Вы готовите в репертуаре?
– Ничего, меня и так слишком много (смеется).
***
Как и говорил Борис Березовский – 2 тур, включающий в себя сольное исполнения и исполнение Концертов Моцарта с камерным оркестром, и тем более финальный этап Конкурса привнесли много неожиданностей, открыли новые имена пианистов. Причем замечательных пианистов!
А Рена Шерешевская (педагог Люка Дебарга) сказала мне, что во Франции Бориса Березовского зовут «Царь». Мне кажется – очень правильно называют Маэстро французы.
Елена Билибина